Четвертый курс - Страница 60

К оглавлению

— Он тоже погиб?

— Нет, — покачал головой Иван. — Он ушел. Но может вернуться.

— Да? И что же он теперь предпримет?

— Не знаю. На момент бегства никаких определенных планов у него, похоже, не было.

— Ясно. А что третий?

— Что третий?

— Третий схарг. Что делает он?

— Понятия не имею. Может быть, выслеживает Шог-Ра.

— Выслеживает или уже выследил?

— Ни одна из трех проблем еще не решена.

— Ясно. А кстати, о выслеживании: как они нас нашли?

— Они… Они чувствуют нарушение порядка времени. Чувствуют — и идут, как собака на запах.

— На каком расстоянии чувствуют?

— На любом. Ограничений нет, либо они им неизвестны.

— Отлично… И долго они собираются нас преследовать?

— Пока не уничтожат. Ну, или пока порядок времени не восстановится сам по себе, естественным путем.

— Естественным путем — это как?

— Ну, если мы дотянем до момента, когда пошли «в гости» — в последний раз — схарги оставят нас в покое. Наверное. Если, конечно, мы сами не наделаем бед.

— В смысле — бед?

— Сделаем что-то такое, что создаст прямую угрозу изменения будущего по сравнению с тем, каково оно должно было быть, не случись «сдвиг»… Это сложно, я, честно говоря, сам не очень понимаю. Ну, например, если мы встретимся сами с собой и как-то повлияем на поведение тех нас. Или еще кого-то. Вот представь: заходит сейчас сюда Фантомас — ну, анш Жиы. Видит нас, узнает про тоннель, про схаргов. Или, скажем, про гибель Чжу. А ему потом на Зиту лететь. И ничего такого он знать не мог…

— Неблагодарное это дело, гадать, что мог знать, а чего не мог знать анш Жиы, — заметила, с кривой усмешкой, Маклеуд. — Да и нет его сейчас на Земле… Но в целом, понятно. Так что произойдет, если, как ты выражаешься, мы наделаем бед?

— Точно не знаю. Но что-то ужасное. Настолько ужасное, что и представить себе невозможно.

— Ужасное — для нас двоих… троих? Или для всех? Для Земли? Для Галактики?

— Не знаю. У схаргов нет разделения на беды личные и общие. Но почему-то думаю, мало не покажется никому.

— Ну, это уж наверняка… Кто они вообще такие, эти схарги? Что им надо у нас — ну, кроме как с нами тремя разделаться? Вторжения-то они устраивают регулярно, и без всяких поводов?

— Не знаю, — ответил Иван, после короткого раздумья. — Все, что касается дел за Вратами, для меня тайна, покрытая мраком. Такое впечатление, что мой схарг и сам ничего об этом не знал. Так что тут я бессилен. Спрашивай про наш мир.

— Да с нашим, вроде, все понятно… Три проблемы, два инструмента для их решения. Достанут, где хочешь, и только великая Сила Исполнителя Желаний способна уберечь от жестокой кары… Неизвестно, кстати, на сколько ее еще хватит, силы этой. Ты, кстати, не в курсе?

— Увы…

— Я так и думала. Ладно, сила — силой, а отдавать ее источник в руки чертовой ранолки, по любому, не следует. Так что действуем по прежнему плану: достаем со дна «Исполнитель Желаний», пока до него не добралась твоя прыткая подружка. Согласен?

— Согласен, — счел за благо никак не реагировать на «подружку» Голицын.

— И еще одно… Бластеры пока предлагаю снять. Не ровен час, даст сбой эта твоя сила — застрелимся, проснуться не успеем, — Эмма отстегнула с запястья «Шилк». — Надо будет спрятать куда-нибудь. Не слишком далеко, но чтобы и не под рукой были. Хотя бы на время сна.

— Сомневаюсь, что если Сила, и правда, уйдет, это поможет… — проговорил Иван, однако, следуя примеру Маклеуд, бластер с руки снял. — С другой стороны, против схарга «Шилк» все равно бесполезен.

— Что, правда? А Жарж ког Фаааг, помнится, говорил…

— Бесполезен, — развел руками Иван. — По крайней мере, в нашем случае. Это точно.

— Ну, так тем более!

7

— Черт знает что! — возмущалась Эмма. — Шарлатан! Коновал! В космос, значит, летать — это я гожусь, а нырнуть на дно какой-то жалкой лужи — нет?!

— Успокойся, а? — начал уже терять терпение Иван. — В конце концов, в космос летать тебя не он выпускал…

— Конечно, не он! Его послушать, так я улицу самостоятельно не смогу перейти!

— Слушай, не преувеличивай, ладно?

— Не ладно! Тебе легко говорить — у тебя, вон, все в порядке… Придумали тоже: давление повышенное! Повысится тут, когда за тобой по пятам схарги табунами шастают!

— Давай потише, а? Капитан услышит!

— И пусть слышит! Сотрудничает с разными самозванцами от медицины — я виновата? — тем не менее, голос свой Маклеуд все же несколько понизила.

Столь бурное недовольство девушки вызвало заключение врача, проводившего с ними сегодня утром контрольные тесты, по результатам которых Голицын был признан годным к погружению, а вот она, Эмма — неожиданно нет. «Повышенное артериальное давление», — вынес не подлежащий обжалованию вердикт эскулап. Жак Корбюзье лишь развел руками: «Сожалею, мадмуазель, но правила есть правила. При всем уважении к вам и даже к Паулю Ходлеру, рисковать не стану — ни вашим здоровьем, ни моей лицензией. Если желаете, можем отложить погружение на завтра…»

«Нет, — угрюмо покачала головой Маклеуд. — Решили сегодня — значит сегодня. Вместо меня пойдет Иван… Хотя это и несправедливо!»

«Договорились, — кивнул Жак. — Идемте, катер ждет».

Катер оказался катамараном, красивым и довольно большим — не менее пятнадцати метров от носа до кормы. При этом, палуба и надстройки у него имелись лишь в носовой части, львиную же долю остального пространства между парой изящных серебристых корпусов занимала покоящаяся на мощных стальных опорах десятиметровая серая чуть приплюснутая сзади ребристая цистерна с прикрепленной к ней снизу полупогруженной в воду белой сферой, снабженной парой круглых иллюминаторов.